.

Сны тревожные и беспокойные, зачем-то ещё кожу себе расчёсываю.

Организм, в общем, в норме, пойду на производство.

.

Сходила на производство. По дороге начала подозревать, что была всё-таки не совсем права, но разворачиваться было поздно. На производстве по случаю лета настала полная инклюзия: из пяти явившихся к завтраку детей с нормальным интеллектом был адын. Потом прибрело ещё два дитя, но на общей картине это уже мало сказалось. Задала Лёшиной маме взволновавший меня вопрос о названии театрика и убедилась, что моя догадка была верна. Внезапно обросла коробкой феерических карандашей. Выгуливали семь штук детей втроём, в результате одного забыли на территории. Положим, я же лично и забыла. Но осознали мы это только когда нам Оксана его привела. Зашибись. Тёма отличился умом и сообразительностью, зафигачив свою панаму в подвал здания посредством отверстия в стене. Вера ходила панаму вызволять. Я настучала строгому папе, строгий папа сделал Тёме внушение, Тёма смеялся. Вася в упоении брызгался лужей, Марина безуспешно пыталась его от лужи отлучить, я принципиально не мешала, полагая лужу сенсорным воспитанием, а Олег страдал и требовал наказать Васю, потому что ему тоже хотелось лужу, но там были брызги. Наказывать Васю я не стала, Олегу предложила выбрать себе другую лужу. В тихий час сказывала очередную бездонную персидскую сказку по мотивам Теремка, на сей раз удалось вырубить Тёму ещё на стадии волчка-серого бочка. Слегка поучаствовала в деле порчи детям характеристик для ПМПК до того состояния, чтобы по ним дали специалистов. Очень смешно, люблю делать стилизации под казённый канцелярский язык. Чем-то это сродни сочинению матерных частушек.

Подумалось кстати же: до чего в буддизме любят заниматься описанием альтернативной реальности. Ну на кой фиг эти подробные своды возможностей бодхисаттв на десятке-полутора бхуми, если и до первой-то долетает крайне редкая птица? Зачем описывать уровни способностей учеников таким образом, что 99,99% целевой аудитории попадает в категории тупых и очень тупых? Что это даёт для дела донесения метода до страждущих? По сути, имеется метод, но метод объяснения метода находится где-то на стадии каменного века, и за последние несколько столетий разве что деградировал (благодаря вытеснению индивидуального ученичества массовым). И ведь не испытывай адепты такого ужаса перед процессом самостоятельного думанья, за прошедшие века могла вырасти такая педагогическая школа, что европейская педагогика изошла бы слюной от зависти. Мне, например, не кажется, что непонятность и крайняя отвлечённость от жизни должны быть зашиты в учение, поскольку сказано, что когда Шакьямуни говорил, то каждый слышал его на своём родном языке, включая тех, кто и вовсе не был человеком. Я думаю, что даже очень высокие учения вполне можно объяснять так, чтобы они были понятны и практичны; вопрос в том, понимает ли говорящий сам, что он говорит, и достаточно ли он ясно мыслит, чтобы и излагать столь же ясно.

(Это, понятно, я исхожу из смешного предположения, что когда человек говорит, он правда имеет в виду что-то донести, а не просто работает мужиком в рясе.)

В общем-то, всё просто: бодхисаттва приходит, чтобы быть буддой, будда приходит, чтобы учить, а когда приходишь учить, то имеешь в виду научить. Поэтому и начинать надо в том числе с вопроса: "А как научить?"

***

Пеппи толкнула обветшалую калитку, и дети двинулись по усыпанной гравием дорожке прямо к дому. В саду росли огромные старые замшелые деревья, прямо созданные для того, чтобы на них лазить. Все трое поднялись на террасу. Там стояла лошадь. Опустив голову в суповую миску, она жевала овес.
- Слушай, а почему у тебя лошадь стоит на террасе? - изумился Томми. Все лошади, которых он когда-либо видел, жили в конюшнях.
- Видишь ли, - задумчиво начала Пеппи, - на кухне она бы только путалась под ногами, а в гостиной ей было бы неудобно - там слишком много мебели.
Томми и Анника посмотрели на лошадь и вошли в дом. Кроме кухни, в доме были еще две комнаты - спальня и гостиная. Но, судя по всему, Пеппи целую неделю и не вспоминала об уборке. Томми и Анника с опаской огляделись вокруг - не сидит ли в каком-нибудь углу негритянский король. Ведь они ни разу в жизни не видели негритянского короля. Но дети не обнаружили никаких признаков ни папы, ни мамы.
- Ты здесь живешь совсем одна? - с испугом спросила Анника.
- Конечно, нет! Мы живем втроем: господин Нильсон, лошадь и я.
- И у тебя нет ни мамы, ни папы?
- Ну да! - радостно воскликнула Пеппи.
- А кто же тебе говорит по вечерам: "Пора ложиться спать?"
- Сама себе говорю. Сперва я говорю себе очень ласковым голосом: "Пеппи, ложись спать". А если я не слушаюсь, то повторяю ухе строго. Когда и это не помогает, мне от себя здорово влетает. Понятно?
Томми и Анника никак не могли этого понять, но потом подумали, что, может быть, это не так-то уж плохо.