.

Никак не могу поверить счастью, что уже все, и эти отношения правда кончились. Есть большое искушение сказать, что более безблагодатных отношений у меня еще не было, но честно говоря, все остальные, по-моему, были примерно настолько же безблагодатны. Вот то, что к тридцати годам нет ни одного позитивного опыта отношений, действительно как-то нехорошо.

В прошлый раз после разрыва я осталась в одиночестве на следующие пару лет, в этот раз я даже не уверена, что еще кого-нибудь заинтересую, но даже это, по-моему, лучше, чем то, что творилось в этом году. Совершенно определенно, оно того не стоило.

.

Поняла, что даже знакомиться не хочется, потому что когда я смотрю на лица людей, то вижу только один вариант развития событий: меня снова будут использовать в качестве куска мяса для секса, я снова от этого впаду в депрессию и потеряю вкус к жизни, и мне снова переломают остатки самооценки по поводу того, что я бракованная женщина, если не хочу трахаться. Несмотря на уверения в обратном, секс - это, по-моему, единственное, зачем люди заводят женщин. Все остальное никакого существенного значения не имеет.

.

Ну ладно. Как бы то ни было, прошлогодний запрос был выполнен близко к тексту, поэтому попробуем еще раз. Таня ("целеустремленность и слабоумие" должно быть ее девизом) дежурно предлагает взывать к Таре, Тару я с негодованием отвергла, но письмо Санте отправила. Это прекрасный во всех отношениях сервис, мне он очень нравится, от него как-то теплеет на душе и уменьшается градус мизантропии и общего недовольства окружающей реальностью. Санта кстати же напоминает, как хорошо ввиду праздников о ком-нибудь позаботиться. В прошлый раз, помнится, я что-то кидала международному красному кресту.

Так-то, по ощущениям, совершенно без разницы, на каком носителе и по какому адресу подавать прошения в высшие инстанции. Что Тара, что Санта, что стена плача, всё это вполне однофигственно. Проблема не в том, что прошения не доходят, а в том, что бюрократы из небесной канцелярии работают по принципу итальянской забастовки, и получаешь, вроде бы, что просил, но потом думаешь, что лучше бы молчал.

.

Наверное, это продлилось так долго потому, что я впервые почувствовала, что мое существование реально, даже если я не записываю все подряд, потому что оно значимо для кого-то другого. Я чувствовала себя фрустрированной, заброшенной, отвергаемой, одинокой, незащищенной и несчастной, но по крайней мере, я чувствовала себя реальной. У меня было некоторое количество онтологического статуса.

Теперь мне вроде как больше не надо себя ломать, но меня, кажется, опять нет.

***

Когда забрала свои вещи и стала раскладывать все по местам, отец поинтересовался:

- Магазин ограбила?
- Нет, - сказала я, - личная жизнь накрылась.

Что ли угукнул бы, хотя бы; но даже не угукнул.

Изложила родительнице идею поселиться вместе с Марием.
- А если ты соберешься замуж?
- Я неспособна получать удовольствие от секса. Ты вообще представляешь, каково каждый раз чувствовать себя изнасилованной?

Поскольку ответной реплики и в этом случае не последовало, осталось неясным, представляет или нет.

Мне иногда интересно, они только со мной не контактируют, или и их общение между собой сводится к репликам сугубо прагматического характера?

Ненавижу в книжках страницу с посвящениями. Там практически все поголовно выражают сердечную благодарность членам семьи за их поддержку. Я когда это читаю, мне всегда плакать хочется.