(300)

НикАких идЕй отнОситЕльно тогО, чтО мнЕ сегОдня снилОсь. НЕ помнЮ нИ фигА. ЗатО качЕственнО отдОхнулА.

ГЕЛУГПА
(1) Улыбающийся практик.
Всю свою прошлую жизнь изучал Ламрим. Всю свою текущую жизнь изучает Ламрим. Всю свою следующую жизнь планирует изучать Ламрим. В свободное от учебы время любит медитировать на пустоту ложки чашки и цитировать Геше Тинлея. Склонен к услужливости и улыбчивости, но когда никто не видит превращается в страшного дядьку с рогами и кормит воображаемых сущностей. Незаметен.
(2) Хмурый практик.
Всю свою прошлую жизнь изучал Ламрим. Всю свою текущую жизнь изучает Ламрим. Теперь отчаянно понимает, что всю свою следующую жизнь придется изучать Ламрим. В свободное от изучения Ламрима время любит рассказывать про пуленепробиваемые мантры и летающие пурбы. Склонен к шаманизму, и в любой момент может превратиться во что угодно, чтобы подчинить кого надо. Недоверчив.

ОтчАяннО понИмаЮ, чтО прИ такОй скорОсти рабОты всЮ этУ жИзнь будУ привОдить в порЯдок АгрИм. БлагО нА менЯ упАл ещЁ егО кусОк. ПравдА, ЧОй говОрит, чтО АгрИм тАк крУт, чтО длЯ практИки достАточЕн сАм пО себЕ.

НБВЖС: М4, ТУ7, БЧ 300 из 1000.

***

- Это началось, когда нам среди пожертвований достались костыли, - торжественно изрекла она.
- Костыли?
- Да. Мне тогда ужасно хотелось куклу, вот папа и попросил женщину, которая собирала пожертвования. А та леди ответила, что кукол никто не жертвовал, поэтому вместо куклы посылает маленькие костыли. Она писала, что они могут тоже пригодиться.
- Ну, пока я не вижу ничего забавного, - сказала Нэнси. - Что же это за игра, просто глупость какая-то.
- Да вы не поняли. Наша игра в том и заключалась, чтобы радоваться, несмотря на то, что радоваться вроде бы нечему. Вот мы с этих костылей и начали.
- Домик мой с палисадником! Да как же можно радоваться, когда ты ждешь куклу, а тебе присылают костыли!
Поллианна от радости даже в ладоши захлопала.
- Можно! Можно радоваться! Можно! Можно! - восклицала она. - Я тоже сначала подумала так же, как вы, - честно призналась она, - но потом папа мне все объяснил.
- Может, поделишься, окажешь милость? - обиженно спросила Нэнси, ибо ей показалось, что девочка просто смеется над ней.
- А вот слушайте дальше, - как ни в чем не бывало принялась объяснять Поллианна, - именно потому и надо радоваться, что костыли мне не нужны!
(...)
- О, он всегда отвечал, что ему, конечно, нравится. А потом часто говорил, что все-таки ни за что не остался бы пастором, если бы в Библии не было столько радостных текстов.
- Чего? Каких текстов? - окончательно забыв про свой лист, переспросил пастор. Теперь он глаз не сводил с сияющего лица Поллианны.
- Ну, в Библии они, конечно, так не называются. Это мой папа их так называл. Ну, понимаете, это такие тексты, которые начинаются "Радуюсь, Боже!" или: "Возрадуемся...", или: "Ликую, Господи..." Ну и все такое прочее. Их много. Папа рассказывал, один раз ему было очень плохо, и вот он взял, да и сосчитал все радостные тексты в Библии. Знаете, их оказалось целых восемьсот штук!
- Восемьсот?
- Да. И все они велят нам радоваться. Потому-то папа и прозвал их "радостными".
- Нд-а-а, - протянул пастор и как-то странно посмотрел на наброски воскресной проповеди. В глаза ему бросились слова: "Горе вам..." - и он торопливо перевел взгляд на девочку.
- Выходит, твоему папе нравились эти "радостные тексты"? - тихо спросил он.
- Ну, да, - уверенно отозвалась Поллианна, подтверждая свои слова резким кивком головы. - Он мне сказал, что в тот день, когда он придумал посчитать радостные тексты, ему сразу стало легче. Просто он решил, что если Сам Господь восемьсот раз призвал нас радоваться, значит Ему было угодно, чтобы люди хоть изредка это делали. И папе стало стыдно, что он так мало радуется. И вот с тех пор всегда, когда ему становилось тяжело, или когда в Женской помощи поднималась ругань... То есть, я хотела сказать, когда они в Женской помощи никак не могли договориться, - быстро поправилась Поллианна, - вот тогда-то "радостные тексты" особенно помогали ему. Папа мне говорил, что именно они и натолкнули его на игру. То есть, начал-то он играть со мной из-за костылей, но он говорил, что без "радостных текстов" ему нипочем бы не придумать игры.
(...)
Но, несмотря на то, что мистер Форд занес карандаш над бумагой, писать он пока не собирался. Мысли его сейчас витали далеко от настоящего, да и от насущных проблем его прихода. Перенесясь на несколько лет назад, он сейчас находился в маленьком городке на Дальнем Западе и словно наяву беседовал с нищим, больным пастором-миссионером. Ведь несмотря на все несчастья, у этого пастора хватило сил сосчитать, сколько раз Господь наш и Создатель произнес слово "радуйтесь"!

***

26. И сказал он им: "Если человек сказал Богу, что больше всего он желает помочь миру, полному страданий, и неважно какой ценой, и Бог ответил и сказал ему, что он должен сделать, следует ли ему поступить, как ему было сказано?"
27. "Конечно, Учитель!" - закричала толпа. "Ему должно быть приятно испытать даже адские муки, если его об этом попросит Господь!"
28. "И неважно, каковы эти муки и насколько сложна задача?"
29. "Честь быть повешенным, слава быть распятым и сожженным, если о том попросил Господь," - сказали они.
30. "А что вы сделаете", - сказал Мессия толпе, - "если Господь обратится прямо к вам и скажет: Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ В ЭТОМ МИРЕ ДО КОНЦА ТВОЕЙ ЖИЗНИ. Что вы тогда сделаете?"
31. И толпа стояла в молчании, ни единого голоса, ни единого звука не было слышно на склонах горы и во всей долине, где они стояли.