.

Ходила сегодня почитать начальство. Была традиционно покормлена мороженым и продолжила ковыряться с машиной. Поставила начальству Nero, обновила K-lite, очистила системный диск, сделала панельку на рабочем столе, чтобы начальство не мусорило на системном диске, и воспитала принтер, чтобы он документы печатал сразу, а не когда его левой пятке вздумается. Начальство счастливо и грозится усадить меня на пень "оператора ЭВМ", когда с него слезет мальчик Андрюша. Я знаю, знаю - кончится тем, что я в этом дурдоме из психологодизайнера переквалифицируюсь в сисадминометодисты, буду ходить от компа к компу и мирно починять свой примус...

***





***

Доброе стардолловское население пытается меня травить на тему рисовой муки на лице. Травит неоригинально и плоско - восклицает, что у меня на лице сперма и что я шлюха. А мне как-то стало очень легко и свободно: я отчётливо осознала, что я взрослая самостоятельная тётка, которая может спать с кем хочет, вести себя так, как нравится, и выглядеть так, как по кайфу, не оглядываясь при этом ни на кого, кроме собственной совести, здравого смысла и чувства прекрасного. Это у них там какие-то папы-мамы и друзья-подруги, с которыми надо себя согласовывать; а я свободна! Господи, какое же это счастье.

Хорошо быть большим. Оделся во что захотел, и никто тебя не зашпыняет, что ты немодный и отстойный. Можно ходить с замученным телефоном и понтоваться тем, что он суперпрактичен, потому что ни один вор на него не позарится. Можно вообще не слушать никакую музыку или слушать то, что неприлично. (Мне, например, нравится попса десяти-пятнадцатилетней давности и кое-что из шансона, и я ненавижу классическую музыку.) И да, можно без зазрения совести любить людей произвольного пола, возраста и количества, не задаваясь вопросом, соответствует это каким-нибудь нормам или не соответствует.

Вот это самое главное - перестать себя мерить. Относительно других, относительно идеала, относительно средней величины, относительно соседей, относительно мамочки. Да похрен, что там делается у соседей и статистического потребителя! Похрен, что о тебе думают МКБ-10 и DSM-IV! Похрен, что сказала бы о твоём поведении покойная тётя Августа!

Это экстаз.

***

Сделала символический кусок редактуры. Завтра сделаю побольше.

.

Ночь организм опять пытался пропустить. Поставила на голову - вырубился. Блин, если так пойдёт и дальше, то в астрал я, конечно, ходить начну, но спать буду хронически на коврике.

Сны снились в изобилии и яркие. В частности, как встречаюсь с Мари и понимаю, что снова сделать это удастся очень нескоро. Спрашиваю, что бы она предпочла - куклу или рукодельное яйцо. Вместе рассматриваем на какой-то кукле локтевой шарнир. Потом как меня зовут на съёмку какой-то передачи экспертом-психологом. Пролетает летучая мышь. Много кошек лежит на солнце на территории студии. Они ленивые и пушистые.

Хб2, Ях

А вот если бы у нас, например, легализовали наркотики, то народу необязательно было бы гнать ультратоксичного крокодила и выделять немногим менее пакостное шторево из микстуры от кашля. Можно было бы травиться чем-то менее гадким и в более санитарных условиях. В конце концов, ну никому же у нас не мешают травиться канцерогенным табаком и водкой, от которой значительно ускоряются процессы дегенерации мозгового вещества? Чем хуже на этом фоне какая-нибудь, например, сальвия дивинорум?

А вот если бы у нас, например, легализовали проституцию, то можно было бы наладить систематический контроль за физическим здоровьем этих самых девочек, чтобы они наносили своей клиентуре приятные эмоции без присовокупления к ним всяческой заразы.

А вот если бы короткоствольное оружие легализовали, общественности не надо было бы извращаться с подкручиванием всяких пружинок у своей разрешённой пневматики.

С некоторыми вещами бороться бессмысленно. Никуда из социума не денутся ни психоактивные вещества, ни торговля телом, ни физическая агрессия. Вопрос в том, что можно пытаться как-то с этим цивилизованно обойтись, а можно заниматься репрессиями, которые способствуют только тому, чтобы репрессируемое принимало всё более уродливые и нездоровые формы.

Когда, например, людям не дают мирно гулять по бульварам с воздушным шариками, появляются те самые "деятели искусства", которые бегают по достопримечательностям в цветных колготках и кричат неприличное. И другие художники, которые детали организма рисуют в большом масштабе.

Отсутствие такта, уважения, доверия по отношению к другому - это тот дракон, которого почти все мы несём внутри себя, просто в силу рождения в этом обществе. Нас породила страна, где матери общаются со своими детьми криком и затрещинами, а дети, когда вырастают, бросают своих матерей; где человек, продающий товар или услугу, ненавидит своего потребителя, потому что тот пытается защищать свои границы и не хочет общаться из позиции "снизу"; где учительница - это что-то вроде мента, а мент - это что-то вроде бандита; где больницы почти не отличаются от тюрем, а если ты тяжело заболел, то разумнее всего застрелиться, потому что это проще, чем найти помощь. В этой стране чрезвычайно трудно вырасти тёплым, внимательным человеком, очень тяжело сохранять в себе гуманность. И мы имеем такую власть, как имеем, не столько даже потому, что мы её заслужили, сколько потому, что другой у нас неоткуда взяться. Если даже случайно и появляется кто-то, в ком скотства, ненависти и стяжательства немного меньше, чем в среднем по популяции, то его стараются побыстрей затоптать, чтобы он не мешал другим - нормальным, обыкновенным людям. Это некая реалия нашей жизни. Мы родились там, где дракон повсюду, и он нетолько вовне, но и внутри нас самих. Мы не можем надеяться победить дракона. Всё, что мы можем, - это сопротивляться ему настолько, насколько у нас хватит сил. Это заведомо проигранная битва; но если ты не принимаешь её и сдаёшься без боя, то как потом чувствовать себя человеком?

И кто может, положа руку на сердце, сказать, что у него нет в душе внутренней Сыровой, что он её в себе победил?

***

НБВЖС: Хб2, Ях.