.

Закончила шаль. Жестковатая, но тёплая, как одеяло. В общем, так: из мешка пожертвованных неизвестным доброжелателем ниток получилось две шали и одна сумка. При этом ещё осталось два клубочка мрачной расцветки, про которые я уже в следующем сезоне буду думать, что с ними делать.

Наконец-то утилизировала Лизин клубочек цвета гречневой каши, который всё время было жалко. Теперь он шляпка-колокольчик в духе двадцатых годов. Убила на шляпку полдня. Шляпка хороша, но непонятно, когда же я всё-таки работать буду.

Вообще-то, конечно, очень приятно, что вот подходишь к зеркалу и сам себе в нём нравишься.

Часам к десяти вечера всё-таки усовестилась и села за Кхьенце Вангчука. Он наконец завязал рассказывать про страдания и теперь вещает про драгоценность человеческого рождения.

Хорошо было бы жить во вселенной тривиальных материалистов, где после смерти ничего.

***

Крайне сомнительно, чтобы Кинес вообще заметил своего будущего палача. Он в этот момент проповедовал перед группой фрименов, обступивших его – хотя и державшихся на почтительном расстоянии. Он ходил по кругу и, увлекшись, размахивал руками. «Открытая вода! – говорил он. – Вы будете ходить вне сиетча без дистикомба! Вы будете черпать воду ведрами прямо из открытых прудов! Апельсины!..»
И в этот миг перед ним возник человек с ножом.
– Отойди, – велел Кинес. – Ты мне мешаешь. – И, не обращая более внимания на убийцу, продолжал говорить о потайных ветровых ловушках. Отодвинув плечом фримена с ножом, Кинес прошел мимо. Теперь его спина была открыта для ритуального удара.
Сейчас, конечно, нельзя узнать, о чем думал человек, назначенный выполнять обязанности палача. Может быть, он наконец вслушался в слова Кинеса и уверовал? Кто знает… Но зато хорошо известно и занесено в анналы то, что он сделал. Его звали Улиет, что можно перевести как «Старший Лиет». И вот Улиет сделал три шага и преднамеренно упал на свой собственный нож и так перестал мешать Кинесу – самым радикальным образом. Самоубийство? Многие полагают, что сам Шаи-Хулуд двигал его рукой.
Вот и говори после этого о знамениях свыше…
С этого момента Кинесу было достаточно указать рукой направление и велеть: «Ступайте туда». И все племена фрименов шли, куда он велел. Умирали мужчины, умирали женщины, умирали дети. Но они шли.
(с) Фрэнк Герберт, "Дюна"

***

Изваяла символическую страничку, больше сегодня не хочется.

.

Сны: мы с дедом в ночном пустнынном городе. Я где-то оставляю одежду, в другом месте сумку, а потом захожу в какое-то литературное кафе и слегка эпатирую незнакомых девиц за столиком, без предисловий читая им "я никогда не умру..." С последней строкой я разворачиваюсь и ухожу оттуда. Дед находит мне другую куртку, но я сержусь на него, потому что если бы он не ушёл со своего места, я смогла бы найти и остальное, где что оставила. А так я теряю ориентацию. На стене дома висит вывеска в виде гигантского черепа. В наш сумасшедший дом приезжает делегациях от четырёхсот МГУшных дедов-правозащитников. Потом она трансформируется во французов, которые в том же кафе, которое теперь выглядит как игорный дом, помогают нам выиграть в покер денег на поездку во Францию.

.

Напихала в читалку некоторое количество толстых книжек на предмет приобщения к разного рода классикам. Пока пытаюсь читать Рабле. Но как-то с него не весело. И обязательно надо будет в ближайшее время приобщиться к Диогену Лаэрцию: может быть, сориентируюсь, кого прицельно читать из старых философов. А то я там никого не знаю и чувствую, что мировая культура проходит мимо меня.

Так меня, честно говоря, забодали эти тибетские скотоводы, что хочется отдохнуть в пространстве европейской цивилизации.

...И ходишь, снисходительно кривясь,
На общегородское лицедейство,
Нащупывая родственную связь
Иглы шприца с иглой Адмиралтейства.
Все чуть сутулы... Тяжесть чугуна
Нездешних туч успешно давит карму.
Нирваны нет... И мы - не та страна,
И Пушкин не похож на Бодхидхарму.
Никто не ждёт счастливого конца.
Но всё же как вплетается в молебен
Заметное присутствие свинца
И в пуле,
и в усталости,
и в небе...

.

В то время в аббатстве находился монах по прозванию брат Жан Зубодробитель, человек молодой, прыткий, щеголеватый, жизнерадостный, разбитной, храбрый, отважный, решительный, высокий, худощавый, горластый, носатый, мастак отбарабанить часы, отжарить мессу и отвалять вечерню, — одним словом, самый настоящий монах из всех, какими монашество когда-либо монашественнейше омонашивалось. Помимо всего прочего, по части служебника он собаку съел.
(с) Франсуа Рабле

Что-то в этом определённо есть, но в общем, боюсь, для меня это слишком жизнеутверждающее произведение.

Вдруг подумала, что мне действительно было бы интересно познакомиться с Надей. Именно теперь, когда.

А вот прекрасный пассаж у классика, касаемо драгоценности человеческого рождения. Я полагаю, это о величии тибетской гигиены:

Если думаешь: «Может быть, человеческое рождение на самом деле и не такая уж редкость? Ведь в одном только Тибете живёт так много людей!» – то ты не изучил эту тему как следует. Кто сочтёт цветы полыни и валерианы на склонах гор вокруг единственной небольшой долины? А число малых живых существ – птичек и прочих – в каждой из таких долин не то что измерить, а вообразить невозможно. А скольким большим и малым живым существам служат пристанищем верхняя, средняя и нижняя части дома за один сезон – скажем, лето? Как бы много в этом доме ни жило людей, их во всяком случае можно пересчитать. Но кто сочтёт всех прочих обитателей дома? Если даже говорить о такой вещи, как наша собственная одежда – сколько в ней живёт вшей и гнид! Внутри нашего живота, как сказано, обитает восемьдесят четыре тысячи мельчайших существ; и поверхность нашего тела кишит всевозможными существами, такими как вши и гниды. И среди всего этого множества только одно человеческое существо – это мы.

Изваяла две с небольшим страницы. А завтра ещё усовещусь и ещё больше изваяю.

Совершила неожиданное для себя открытие, обнаружив у Рабле описание аббатства Телема. А я-то думала, что Кроули измыслил его сам. А оказывается, плагиат. Надо же, до чего я безграмотна.