![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сделала кусок перевода. Поправила наименование завитка волос у будды между бровей, ликвидировала путаницу с названиями посвящений (посвящение воды было ошибочно названо посвящением сосуда, а посвящение сосуда - посвящением ваджры). Ничего, вот сделаю весь комментарий, и будет гораздо лучше, чем был.
Меня иногда тянет страшно устыдиться собственной безграмотности, но я стараюсь вспоминать слова Гаядхары: "Грамматика обширна, как океан, и никто не знает её вполне; а на общем фоне и ты сойдёшь за великого лоцаву..." Вот, в безобразном же состоянии комментарий, а и то народ пользовался и извлекал оттуда что-то ценное.
В общем, это всё опять-таки про плод, который присутствует на всём протяжении пути. Текст не становится нужным и полезным в тот момент, когда с ним уже всё хорошо: скорее, он всё более возрастает в своей полезности по мере приближения к совершенно прекрасному и вылизанному состоянию, которое никогда вполне не достигается.
***
Сверх программы устроила ещё стирку, перестирала всё чёрное и белое.
Животное, окончательно проникнувшись моей пользой в качестве грелки, всю ночь дрыхло у меня под боком. Днём слазит с ручек только для того, чтобы поохотиться на воображаемых мышей. Или если выпихнут. Можно, конечно, предположить, что терапевтирует, но я всё-таки думаю, что скорее из соображений экономии тепла.
В батарее появились первые признаки жизни. Неужто я наконец перестану дома коченеть?
Дошла до сбербанка, заодно же прогулялась через парк. Настроение самое что ни на есть благостное.
Рассказывал равви Израэль из Рижина: «Все ученики моего предка. Великого Маггида, восприняли его учение – все, кроме равви Зуси. И это потому, что равви Зуся никогда не мог дослушать проповеди своего учителя до конца. Но уже в самом начале проповеди, когда маггид приводил слова Писания, которые он хотел далее толковать, и произносил «и Бог сказал» или «и Бог говорил», равви Зуся впадал в неистовство, кричал, бился в конвульсиях и махал руками так сильно, что начинал беспокоить всех присутствовавших, и его выводили. И покуда он стоял где–нибудь в другой комнате или в сарае, он бился о стены и громко кричал: «Бог сказал!» Зуся не успокаивался, покуда мой предок не заканчивал толковать Писание. Вот почему он не был знаком с проповедями маггида. Но истина, говорю вам, истина, говорю вам, в том, что если человек говорит в духе истины, а другой слушает его в духе истины, то одного слова достаточно, ибо одним словом может возвыситься мир и одним словом мир может быть искуплен».
***
В закрытых учебных заведениях весь день ребенка регламентирован; в его распоряжении никогда не остается более одного или полутора часов в продолжение всего дня, все остальное время у него распределено по табели. Даже играть или поговорить с товарищами он должен в определенное время; спокойно рассуждать и обдумывать свои действия и появляющиеся у него вопросы он совершенно не имеет времени. Разве удивительно, что при таких условиях у него являются безобразные и даже дикие поступки, что он привыкает вяло и апатично относиться к своему делу и постоянно уходить и уклоняться от него. Необходимость постоянно усиливать применяемые меры все более и более озлобляет его против его преследователей, а встречающиеся несправедливости и неисполнение данных обещаний делают его подозрительным и недоверчивым.
(...)
Необходимо помнить, что нельзя ребенка сделать человеком, а можно только этому содействовать и не мешать, чтобы он сам в себе выработал человека. Необходимо, чтобы он выработал идейного человека и стремился бы в жизни руководиться этим идеалом.
Главные основания, которых необходимо держаться при воспитании ребенка во время семейной его жизни: 1) чистота, 2) последовательность в отношении слова и дела при обращении с ребенком, 3) отсутствие произвола в действиях воспитателя или обусловленность этих действий и 4) признание личности ребенка постоянным обращением с ним, как с человеком, и полным признанием за ним права личной неприкосновенности.
(с) Лесгафт
Лесгафт меня в общем и целом не вдохновил - скучно, сухо, физиологично.
Дальше намереваюсь читать Пирогова.
С Марией Монтессори я закончила, система её прекрасна и глубоко мне созвучна, теперь я мечтаю поучиться на монтессори-педагога, но меня огорчает сознание того, что делать мне это будет страшно некогда. Разве что научусь переводить вечерами. А ведь как бы хорошо: наиграться за год-два в весь монтессори-материал, а потом сбежать от родных дЭбилов в монтессори-сад к нормальным детям. Мечты-мечты!
Меня иногда тянет страшно устыдиться собственной безграмотности, но я стараюсь вспоминать слова Гаядхары: "Грамматика обширна, как океан, и никто не знает её вполне; а на общем фоне и ты сойдёшь за великого лоцаву..." Вот, в безобразном же состоянии комментарий, а и то народ пользовался и извлекал оттуда что-то ценное.
В общем, это всё опять-таки про плод, который присутствует на всём протяжении пути. Текст не становится нужным и полезным в тот момент, когда с ним уже всё хорошо: скорее, он всё более возрастает в своей полезности по мере приближения к совершенно прекрасному и вылизанному состоянию, которое никогда вполне не достигается.
***
Сверх программы устроила ещё стирку, перестирала всё чёрное и белое.
Животное, окончательно проникнувшись моей пользой в качестве грелки, всю ночь дрыхло у меня под боком. Днём слазит с ручек только для того, чтобы поохотиться на воображаемых мышей. Или если выпихнут. Можно, конечно, предположить, что терапевтирует, но я всё-таки думаю, что скорее из соображений экономии тепла.
В батарее появились первые признаки жизни. Неужто я наконец перестану дома коченеть?
Дошла до сбербанка, заодно же прогулялась через парк. Настроение самое что ни на есть благостное.
Рассказывал равви Израэль из Рижина: «Все ученики моего предка. Великого Маггида, восприняли его учение – все, кроме равви Зуси. И это потому, что равви Зуся никогда не мог дослушать проповеди своего учителя до конца. Но уже в самом начале проповеди, когда маггид приводил слова Писания, которые он хотел далее толковать, и произносил «и Бог сказал» или «и Бог говорил», равви Зуся впадал в неистовство, кричал, бился в конвульсиях и махал руками так сильно, что начинал беспокоить всех присутствовавших, и его выводили. И покуда он стоял где–нибудь в другой комнате или в сарае, он бился о стены и громко кричал: «Бог сказал!» Зуся не успокаивался, покуда мой предок не заканчивал толковать Писание. Вот почему он не был знаком с проповедями маггида. Но истина, говорю вам, истина, говорю вам, в том, что если человек говорит в духе истины, а другой слушает его в духе истины, то одного слова достаточно, ибо одним словом может возвыситься мир и одним словом мир может быть искуплен».
***
В закрытых учебных заведениях весь день ребенка регламентирован; в его распоряжении никогда не остается более одного или полутора часов в продолжение всего дня, все остальное время у него распределено по табели. Даже играть или поговорить с товарищами он должен в определенное время; спокойно рассуждать и обдумывать свои действия и появляющиеся у него вопросы он совершенно не имеет времени. Разве удивительно, что при таких условиях у него являются безобразные и даже дикие поступки, что он привыкает вяло и апатично относиться к своему делу и постоянно уходить и уклоняться от него. Необходимость постоянно усиливать применяемые меры все более и более озлобляет его против его преследователей, а встречающиеся несправедливости и неисполнение данных обещаний делают его подозрительным и недоверчивым.
(...)
Необходимо помнить, что нельзя ребенка сделать человеком, а можно только этому содействовать и не мешать, чтобы он сам в себе выработал человека. Необходимо, чтобы он выработал идейного человека и стремился бы в жизни руководиться этим идеалом.
Главные основания, которых необходимо держаться при воспитании ребенка во время семейной его жизни: 1) чистота, 2) последовательность в отношении слова и дела при обращении с ребенком, 3) отсутствие произвола в действиях воспитателя или обусловленность этих действий и 4) признание личности ребенка постоянным обращением с ним, как с человеком, и полным признанием за ним права личной неприкосновенности.
(с) Лесгафт
Лесгафт меня в общем и целом не вдохновил - скучно, сухо, физиологично.
Дальше намереваюсь читать Пирогова.
С Марией Монтессори я закончила, система её прекрасна и глубоко мне созвучна, теперь я мечтаю поучиться на монтессори-педагога, но меня огорчает сознание того, что делать мне это будет страшно некогда. Разве что научусь переводить вечерами. А ведь как бы хорошо: наиграться за год-два в весь монтессори-материал, а потом сбежать от родных дЭбилов в монтессори-сад к нормальным детям. Мечты-мечты!