.

Сны: безногий солдат, вымениваю у него и его друзей свою жабу на что-то женственное и синее, потом мониторы, кабеля питания, суета, кто-то ошибочно считает, что я могу программировать, но я не разубеждаю, приехавший из Кореи Гамлет.

Мне, в общем, что кажется? Общество единоверцев мешает спокойно работать над текстами не меньше, чем научное сообщество мешает заниматься наукой. Мне очень приятно, хорошо и комфортно, что я теперь буддистов наблюдаю только на форуме, да и то в тех гомеопатических дозах, в которых я этот форум читаю. В такой дозировке можно и маразм потерпеть, и оголтелых тёток, и воинствующих сектантов, и вообще всё, что угодно. В реале больше не хочу, надоели. Бедный Васубандху, в его времена ещё не было душеспасительного интернета...

Сейчас встану, пёрышки почищу и продолжу заниматься предисловием.

.

Закончила с предисловием Сая. Собственно, оно вот:

Традиция, известная как Путь и Плод (или Ламдре) – это одна из величайших систем тибетского тантрического буддизма. Практика медитации в тибетской школе Сакья в течение вот уже почти тысячи лет была преимущественно сосредоточна именно на этой колеснице просветления. Согласно Джецуну Дракпе Гьялцену (1147–1214), одному из величайших мастеров Пути и Плода, названием этой традиции подчёркивается то, что в её практике делается упор на принятие плода как пути. Плод – сущностная, вместерожденная подлинная природа живого существа – в любой момент времени является действительно представленным; будь это не так, все духовные практики были бы тщетны. Данная сущность не подвергается трансформации посредством практики на пути, поскольку является запредельной всяким концептуальным построениям. Вместо этого достоинства Будды, или просветлённого существа, обретаются путём устранения препятствий и преобразования собственных тела, речи и ума. В этом процессе участвует сосредоточенное созерцание сущности как таковой. Таким образом плод, уже существующий изначально, посредством тантрических техник принимается как духовный путь – или, иначе говоря, превращается в духовный путь. Эта тема – основная для тантрического буддизма – детально раскрывается в содержащихся в этом сборнике работах.
Эти тексты, относящиеся к традиции Пути и Плода, сгруппированы в два крупных раздела, первый из которых открывается основополагающим трактатом по данной системе, составленным индийским махасиддхой Вирупой, жившим в 7–8 вв. Об этом мистическом писании говорится, что в нём содержится сущностный смысл всего буддийского учения в целом и Хеваджра-тантры в частности. Обыкновенно его называют Ваджрагатхой (ваджрными строфами), и состоит он из наставлений, которые изначально были изустно переданы Вирупой его ученику Канхе. Ваджрагатха практически полностью состоит из мнемонических предложений, где в шифрованной, неочевидной форме перечисляются различные темы. Важрными данные строфы называются потому, что в них чрезвычайно трудно проникнуть, не имея наставлений от учителя, принадлежащего к соответствующей традиции; однако когда эти строфы постигнуты, они становятся подобны чудесной драгоценности, исполняющей все духовные желания. В продолжение по крайней мере восьми следующих поколений Ваджрагатха передавалась по уникальной устной линии, организованной таким образом, что лишь один человек из каждого поколения знал этот текст. Великий переводчик Дрогми-лоцава Шакья Еше (993–1077?) устно перевёл Ваджрагатху на тибетский язык, но впервые записана она была только Саченом Кунгой Ньингпо (1092–1158) – предположительно, в 1141 году. До Сачена обучение Пути и Плоду подразумевало передачу Ваджрагатхи как устного наставления, основанного на опыте, что иногда затягивалось на долгие годы.
Имея соответствующее разрешение от своего учителя, Жангтона Чобара (1053–1135), Сачен составил первые в истории линии тексты, раскрывающие тайный смысл учения Пути и Плода. Важнейшими из работ Сачена являются одиннадцать комментариев на Ваджрагатху. Каждый из этих комментариев – это объяснение трактата, данное Саченом одному из его учеников (восьми мужчин и трёх женщин). Последний комментарий из числа одиннадцати, перевод которого также приведён в первом разделе настоящего сборника, известен под названием «Объяснение Трактата для Ньяка». В дальнейшем этот небольшой комментарий, составленный Саченом для Ньяка Вангчука Гьялцена, использовался в традиции Сакья как основной опорный текст при объяснении Ваджрагатхи. Среди всех полных комментариев на Ваджрагатху, данных Саченом, этот считается наиболее глубоким, хотя другие и превосходят его в подробности изложения. Поскольку в то время традиция всё ещё была преимущественно изустной, то многие моменты у Сачена освещены очень кратко, либо не освещены вовсе. Однако те темы, которые непосредственно связаны с практикой медитации, в дальнейшем, как правило, проясняются остальными текстами, приведёнными в настоящем сборнике. Существуют также подробные и немаловажные примечания Дракпы Гьялцена, сына Сачена, которыми он снабдил «Объяснение Трактата для Ньяка»; однако эти примечания для данного сборника переведены не были. Говоря коротко, Ваджрагатха и «Объяснение Трактата для Ньяка» представляют собой теоретическую и практическую основу Пути и Плода; это тексты, предназначенные для преданных йогинов и йогинь.
Во втором разделе содержится ряд наиболее важных текстов, принадлежащих к частной традиции внутри линии Пути и Плода, известной под названием Лобше – Объяснения для Учеников (в противоположность Цогше – Объяснению для Собраний). Такое разветвление возникло в традиции Пути и Плода лишь при держателе трона Сакья Дакчене Лодро Гьялцене (1444–1495). Как считается, учения Объяснения для Учеников соответствуют необычным эзотерическим передачам, которые со времён Сачена могли получать только потомки самого Сачена, то есть члены рода Кхон, иначе называемого семейством Сакья. Однако Дакчен Лодро Гьялцен даровал эти учения своему преемнику в Дхарме, Кунпангу Дорингпе (1449–1524), который сам не был из Сакьев. Тем не менее, специфические моменты, характеризующие Объяснение для Учеников, впервые были записаны только при Царчене Лоселе Гьяцо (1502–1566), главном ученике Дорингпы. Особые учения Царчена в основном были записаны двумя его наиболее значимыми учениками – Джамьянгом Кхьенце Вангчуком (1524–1568) и Мангто Лудрупом Гьяцо (1523–1596). Хотя оба они оставили много текстов, выдержанных в традиции Объяснения для Учеников, однако традиционно при практике и объяснении Пути и Плода предпочтение отдаётся работам Кхьенце.
В течение более чем трёхсот лет тексты Объяснения для Учеников хранились в строжайшем секрете и существовали лишь в виде рукописей. Только в начале двадцатого века работы Кхьенце и Лудрупа вместе со многими другими текстами Пути и Плода были наконец отпечатаны ксилографическим методом в знаменитом издательском доме Дерге, благодаря усилиям мастера по имени Джамьянг Лотер Вангпо (1847–1914). В 1904 и 1905 годах Лотер Вангпо дважды полностью передал Объяснение для Учеников. Даруя эти учения, он обратил внимание на то, что полные комплекты соответствующих текстов ничтожны в числе, и это ставит традицию под угрозу исчезновения в ближайшем же будущем. Тогда он принял решение собрать воедино редкие, хранящиеся в разных местах рукописи этой традиции, чтобы сделать с них ксилографы, а затем издать.
Лотер Вангпо осуществил свой замысел по изданию этих текстов, несмотря на противодействие тех, кто полагал, что Путь и Плод вообще и учения Объяснения для Учеников в частности должны оставаться тайной. Объясняя свою позицию, Лотер Вангпо указал на то, что до последних лет жизни Сачена Путь и Плод был устной традицией, однако Сачен написал по ней тексты; и что гораздо позднее, в шестнадцатом веке, Царчен, Кхьенце и Лундруп, осознавая, что будущие поколения не смогут хранить особые учения Объяснения для Учеников как устную традицию, приняли решение записать их. Тем же, кто, тем не менее, утверждал, что дурно предавать деревянным доскам глубокие учения, кровь сердца дакинь и даков, Лотер Вангпо отвечал: «Что бы вы ни говорили, а я вправе это сделать». Благодаря его решительным действиям, книги стали доступны, традиция распространилась и остаётся живой вплоть до настоящих дней.
Всё, что было написано Джамьянгом Кхьенце Вангчуком касаемо Пути и Плода, приведено во второй части настоящего сборника. Согласно автобиографии Кхьенце, он составил эти тексты в 1559 году, сразу после получения передачи Объяснения для Учеников у Царчена, которая состоялась вблизи монастыря Шалу. По сути это краткие конспективные заметки, основой для которых послужили объяснения Царчена. В первом тексте Кхьенце описывает историю линии Пути и Плода. Он рассказывает обо всех индийских мастерах этой линии, начиная с Вирупы, а затем переходит к несколько более подробному изложению историй жизни первых тибетских мастеров. Можно ясно видеть, что при составлении этого текста Кхьенце использовал все существовавшие на тот момент работы исторического характера, принадлежащие мастерам Сакья – таким как Джецун Дракпа Гьялцен, Мартон Чокьи Гьялпо (предположительно, 1198–1259) и другие; однако большая часть жизнеописания Вирупы, а также жизнеописаний ранних тибетских мастеров заимствована им напрямую из хроник Чагена Вангчука Гьялцена, датирующихся четырнадцатым веком, которые, очевидно, были для Кхьенце основным письменным источником. Из работы Чагена Кхьенце почерпнул много подробностей, касающихся истории линии Шама (частной линии передачи Пути и Плода); объединив их с рассказами о мастерах линии Сакья, Кхьенце создал уникальный исторический труд, ставший подлинным сокровищем для последующих поколений приверженцев этой традиции. Судя по содержанию текста, Царчен использовал в своих наставлениях все доступные ему источники по раннему периоду в истории линии Пути и Плода. Для многих читателей настоящего сборника наиболее полезным будет сперва ознакомиться с этой работой и приложением к ней, которое содержит жизнеописания мастеров более позднего периода, а лишь затем переходить к тем текстам, где идёт речь о специфических теориях и методах данной традиции.
Следующий текст второго раздела – приложение к истории линии Пути и Плода, составленной Кхьенце. Основная часть данного текста принадлежит перу мастера Кунги Палдена (вторая половина XIX века), а более поздние дополнения были внесены Лотером Вангпо – вероятно, в тот период времени, когда он готовил Дергеское издание всего собрания. Эта работа представляет собой серию кратких биографических набросков, посвящённых наиболее значимым мастерам традиции, жившим после Мучена Кончока Гьялцена (1388–1469). За исключением справки о Пятом Далай-ламе, внёсшем значительным вклад в литературу традиции, но не передававшем учений Пути и Плода, содержание этих небольших биографий выбрано из пространных жизнеописаний, имеющихся в собрании Дерге. В более поздней части приложения описывается линия передачи, проходящая через настоятелей монастыря Нгор, – та линия, с которой был связан и сам Лотер Вангпо. Необходимо отметить, что линия передачи Объяснения для Учеников, проходящая через мастеров Налендры, – хотя в данном тексте о ней и не говорится – тем не менее также сохранилась до настоящего времени.
За этим приложением к истории линии авторства Кунги Палдена и Лотера Вангпо, которое было вставлено в оригинальное собрание работ Кхьенце Вангчука при подготовке Дергеского издания, следует другой текст Кхьенце, где он описывает, каким образом следует объяснять и практиковать учения Пути и Плода. В этой работе проясняется смысл названия «Путь и Плод» и раскрывается ряд отличительных особенностей этой системы, таких как четыре подлинных и четыре качества устной передачи. Также вкратце рассматривается содержание двух ранних сборников комментариев по данной традиции, а именно Жёлтого тома и Маленького красного тома.
Общемахаянские основы Пути и Плода полностью представлены в объяснении Трёх Видений, раскрывающем все те предварительные темы медитации, без которых невозможно приступить к пути Ваджраяны. Здесь Кхьенце даёт детальные наставления по ряду принципиальных тем, начиная от принятия прибежища и порождения бодхичитты. Основной раздел открывается объяснением первого из трёх видений, а именно нечистого видения, которое представляет собой восприятие мира обычными живыми существами, захваченными в силу наличия у них клеш нечистыми состояниями ума. Практикующий, соответственно, размышляет здесь об ущербности сансары, трудности обретения человеческого тела, наделённого всеми необходимыми для практики Дхармы свободами и дарами, а также кармическом законе причин и следствий. Далее идёт рассмотрение второго из трёх видений, а именно видения опыта, к которому относятся переживания, проявляющиеся у йогина или йогини, культивировавших медитативное сосредоточение. Эта тема раскрывается через размышления о любви, сострадании, относительной и абсолютной бодхичиттах. В завершение Кхьенце обсуждает чистое видение Сугаты. Эта тема кратко объясняется у него посредством положений о непостижимой тайне и вездесущности просветлённых тела, речи и ума. Дополнительно в конце текста приводятся заметки Пятого Далай-ламы Нгаванга Лосанга Гльяцо (1617–1682), где он объясняет, каким образом в передачу Трёх Видений следует включать отдельные устные передачи и комментарии на вспомогательные тексты.
Следующий текст настоящего сборника, также принадлежащий Кхьенце Вангчуку, представляет собой краткое изложение Трёх Тантр, и здесь уже начинают объясняться основные практики Пути и Плода. В данном тексте рассказывается по преимуществу о взращивании в медитации опытного постижения нераздельности сансары и нирваны. Вначале идёт краткое объяснение темы посредством трёх аспектов вместерожденного, в котором с помощью триады ясности, пустоты и их сущностного единства демонстрируется, что все феномены порождаются ложными представлениями о природе ума. Затем следует обширное объяснение темы посредством трёх ключевых моментов практики: 1. утверждения феноменоменального как проявления ума, 2. утверждения иллюзорности ума и 3. утверждения отсутствия собственной природы у этой иллюзии. В завершение даётся чрезвычайно обширное объяснение темы посредством трёх тантр: 1. тантры основы универсальной основы, 2. тантры метода тела и 3. тантры плода махамудры.
В последних двух текстах Джамьянга Кхьенце Вангчука и приложении, составленном Пятым Далай-ламой, вторая тантра из трёх, а именно тантра метода тела, раскрывается более подробно. Данные три работы содержат объяснение практик пути применительно к четырём посвящениям. Местами эти заметки весьма скупы и кажутся неполными; как предполагалось, им должен был сопутствовать устный комментарий живого учителя. В текстах Кхьенце Вангчука объясняются соответственно внешняя и внутренняя стадия зарождения применительно к идаму Хеваджре. Стадия зарождения божества – это практика пути посвящения сосуда, которое является первым посвящением из числа четырёх. Помимо медитаций внешней и внутренней стадии зарождения, Кхьенце также объясняет воззрение, вершину достижения, практику переноса и практики бардо, которые соответствуют посвящению сосуда. Однако на этом месте текст резко обрывается, оставляя необъяснённой йогу сновидений – шестой и последний раздел, согласно порядку изложения методов практики, связанных с каждым из четырёх посвящений.
Джамьянг Кхьенце Вангчук скончался в 1568 году в возрасте сорока трёх лет, не успев, насколько это известно, завершить свою серию комментариев. Таким образом, в течение последующих восьмидесяти лет в ходе передачи Объяснения для Учеников учителями использовались неоконченные заметки; при этом те разделы, которые не были в них охвачены, объяснялись на основе ранних работ Ламы Дампы Сонама Гьялцена (1312–1375), а также трудов второго великого наследника Царчена в Дхарме, Мангто Лудрупа Гьяцо. Так продолжалось до тех пор, пока Пятый Далай-лама, получив в 1649 году полную передачу Объяснения для Учеников от мастера Сонама Чокдена (1603–1659), не составил приложения, завершающего работу Кхьенце. Заметки Пятого Далай-ламы по наставлениям Сонама Чокдена начинаются с объяснения йоги сновидений применительно к посвящению сосуда и далее описывают методы медитации в связи с тремя оставшимися посвящениями. Текст Пятого Далай-ламы – даже в большей степени, чем работы самого Кхьенце, – несёт на себе отчётливый отпечаток того, что он был составлен из конспективных записей, сделанных во время получения учений; многие темы в нём затрагиваются лишь вскользь и при передаче должны более подробно раскрываться уже в ходе устного изложения.
Надлежащим завершением настоящего сборника служит текст Мангто Лудрупа Гьяцо – краткое, ёмкое и глубокое изложение ключевых моментов практики согласно передаче Объяснения для Учеников, как её даровал Царчен. Этот текст Лудруп составил в 1581 году – по меньшей мере за шесть лет до того, как приступил к написанию собственного исчерпывающего цикла комментариев.
Путь и Плод – обширная и сложная система, охватывающая как теорию, так и практику; считается, что она содержит в себе всё необходимое для достижения просветления в течение одной жизни. Желающим практиковать и постигать эту традицию тщательное и упорное изучение приведённых в настоящем сборнике работ несомненно принесёт значительную пользу. Однако приниматься за тантрические практики допустимо только под руководством мастера, который сам принадлежит к соответствующей традиции. Сейчас, когда тантрическое учение проникает из Тибета и в другие культуры, особенно актуально звучат слова Сакья Пандиты Кунги Гьялцена (1182–1251), одного из величайших мастеров Пути и Плода:

Многие теперь интересуются тантрой,
Однако немногие её изучают.
Но если даже сообразительному и усердному
Трудно понять смысл тантр,
То как его могут постичь невежественные глупцы?

Для большинства из нас единственной возможностью обрести глубокое понимание писаний Ваджраяны, её систем медитации и опирающейся на них теории будет умножение количества переводов индийской и тибетской тантрической литературы. Перевод есть одна из форм передачи и преобразования традиции при её распространении от одной культуры к другой. Духовная и литературная сокровищница Тибета хранит невообразимые богатства; и эта книга представляет собой только первый шаг в долгом пути перевода основополагающих текстов одной лишь частной линии из множества – линии Пути и Плода.

Данный переводческий проект никогда не осуществился бы без благословения, одобрения и поддержки главы школы Сакья – Его Святейшества Сакья Тризина. Когда в августе 2000 года я впервые очно обсуждал эту работу с Его Святейшеством, то был приятно удивлён, обнаружив, что Его Святейшество полностью поддерживает идею перевода ряда текстов, о которых до того момента мне всегда говорили, что они должны храниться в строжайшей тайне. Мы продолжили общение по телефону, а также через электронную почту, и в итоге Его Святейшество утвердил перечень текстов, которые должны были войти в сборник. По предложению Его Святейшества я попросил геше Туптена Джимпу, который любезно пригласил меня работать над этими переводами под эгидой Института Тибетской Классики, чтобы он также попросил Его Святейшество Далай-ламу утвердить этот перечень. Его Святейшество Далай-лама дал согласие, высказав при этом особое пожелание, чтобы в сборник была включена какая-либо из работ Мангто Лудрупа Гьяцо. Небольшой текст за его авторством, который я выбрал, завершает собой настоящий сборник.
Тем, что мне удалось довести до конца эту работу, я обязан великой доброте и благословениям своего учителя, Чогье Тричена Ринпоче. Мне посчастливилось дважды получить от него передачу Пути и Плода согласно Объяснению для Учеников, а в последующие за этим годы он ответил на множество возникших у меня в связи с этими учениями вопросов. Весной 2003 года Ринпоче даровал объяснение тем, которые освещаются в данных текстах, прояснил для меня ещё ряд вопросов и дал разрешение на перевод. Я также благодарен Кхенпо Аппею Ринпоче, который терпеливо и доходчиво отвечал на мои бесчисленные вопросы по тексту Ваджрагатхи в частности и учениям Пути и Плода вообще.
Гуру Ринчен Чодар и Джамьянг Сангпо, оба – давние ученики Чогье Ринпоче и Кхенпо Аппея, весной 2003 года любезно уделяли мне значительную долю своего времени, помогая с переводом текста – в особенности, разговорных выражений, которые во множестве встречаются в работах Джамьянга Кхьенце Вангчука. Кроме того, мне были весьма полезны те несколько плодотворных бесед, которые я имел с Девидом Джексоном, благосклонно согласившимся просмотреть большую часть рукописи; ознакомившись с текстом, Девид внёс целый ряд конструктивных предложений. Когда проект близился к завершению, Джон Девиз оказал мне неоценимую помощь, передавая срочные электронные письма Чогье Тричену Ринпоче в Катманду, а Гуру Ринчен Чодар снова уделил мне время, чтобы прояснить некоторые моменты, до последнего остававшиеся неразрешёнными. За идентификацию многочисленных ссылок на классические индийские источники, содержащиеся в собраниях Кангьюра и Тенгьюра, я благодарен редакторам нового критического издания тибетского оригинала текста, опубликованного Институтом Тибетской Классики. Также я очень признателен Девиду Киттелстрому из издательства Wisdom за умелое редакторское руководство, которое им осуществлялось на всём протяжении проекта, Линде Соботтка – за литературную редакцию текста, выполненную с большой проницательностью, и, наконец, Геше Туптену Джимпе – за ту исключительную преданность делу, с которой он работает над изданием многотомной «Библиотеки Тибетской классики».
Быть допущенным к переводу подобных текстов – огромная честь. Всё ценное, что только ни есть в этой работе, всецело происходит от доброты моих учителей; а все ошибки – плод лишь моего собственного недостатка понимания.

***

Завтра начну вычитывать Ваджрагатху.

Чувствую себя как тот классик - стоящей на плечах гигантов. Это же благодаря всей этой перечисленной Саем толпе народу и самому Саю я теперь могу иметь дело не с чудовищными тибетскими крякозябрами, запредельными грамматике, а с довольно-таки ясным и доступным английским текстом. Удивительно, сколько народу приложило руку к тому, чтобы моя задача по донесению текста до народа упростилась до совсем незатейливой задачи по переводу с английского на русский язык!

Это я внезапно поняла, что не я одна сижу в этой дурацкой холодной стране, а все эти люди, у которых там, на другом континенте, сотрудничество и взаимопомощь, сопряжены со мной в том смысле, что я могу воспользоваться результатами их труда, и это существенно облегчает мой собственный труд.

Значит, нету разлук -
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
В темноте обнимает за плечи,
И полны темноты, и полны темноты и покоя,
Мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою...

Как всё-таки славно, что где-то есть Сайрус, Чодак, Хироши Сонами, что был Чогье Тричен, у которого все учились, был Джаред Ротон, и ещё всякие люди, и я теперь могу постоять у всех у них на плечах.

***

По просьбам трудящихся (не будем указывать пальцем на В., который полагает, что предыдущая картинка была недостаточно фаллична):



Добавила животных жестов.