July 2019

M T W T F S S
1234567
891011121314
15161718192021
22232425262728
293031    

Записи

Охранка



Согласно сказанному в Дашачакра-кшитигарбха-сутре, каждый, кто видит, слышит, говорит, прикасается, хранит или думает об этой десятислоговой царской мантре, будет избавлен от всех страданий и несчастий.
Мангалам!

May 8th, 2015

kata_rasen: (Default)
Friday, May 8th, 2015 06:59 am
Сны: я лежу, рядом сидит К. и долго смотрит мне в глаза. Потом спрашивает: "Когда уже можно выбросить презерватив?" - и называет почему-то Викой.

ТВ

Задачи на сегодня: дети по умолчанию, рисовать что-нибудь военное, грызть физиологию.
kata_rasen: (Default)
Friday, May 8th, 2015 06:18 pm
КС 92/200

С утра пришла одна Полина, шевелилась в жанре "чего организм просит". Кстати, очень приятный жанр, у меня сейчас откуда-то из генетической памяти (трудно предположить, что с латины) выплывают какие-то явно хореографические движения. К рисованию подтянулась уже небольшая компания, я предложила порисовать про войну "что хотите", народ долго и с удовольствием рисовал, параллельно обмениваясь рассказами про героических предков, потом кто-то захотел порисовать по новой доске. Не тут-то было. Никаких явных следов мел на ней оставлять не желал. Сначала мы огорчились, что у нас неправильная доска. К концу занятия меня вдруг осенило.

- Ребята! - говорю, - да она же в плёнке!

Отскребла с краю кусок плёнки, попробовала мелом - всё отлично видно. Что тут началось! Это был катарсис. Мы порвали эту плёнку в клочья, вшестером, на освобождённых участках тут же возникали чёртики и человечки.

- А мы думали, что у нас неудачная доска! - с восторгом орали дети, обрывая плёнку
- Правда, - спрашиваю, - приятно иногда почувствовать себя идиотом?
- Дааа!!!
- Ну вот, тут мы имеем частный случай общего принципа: хорошая мысля приходит опосля.

Мне эту фразу вернули раз, наверное пятьдесят.

Я думала, так красиво бывает только в кино.

Я даже не помню, когда мне последний раз было так хорошо.



***

Дочитали про осень в Муми-доле, теперь читаем маленькие рассказы. Совершенно чудесная сказка про дракона:

Как-то в середине лета, в четверг, в большой яме с грязной желтоватой водой, в той самой, что направо от деревьев, между которыми папа вешал свой гамак, Муми-тролль поймал маленького дракона.
Муми-тролль, конечно же, не собирался ловить дракона. Он просто хотел поймать несколько водяных жучков, которыми кишит илистое дно, чтобы получше рассмотреть, как двигаются у них ножки, и проверить, действительно ли они плавают задом наперед. Но когда он резким движением вытащил из воды стеклянную банку, в ней оказалось нечто совсем иное.
– Вот это да-а… – благоговейно прошептал Муми-тролль. Он держал банку обеими лапками и смотрел на нее, не отрываясь.
Дракон был не больше спичечного коробка, и он метался по банке, взмахивая очаровательными прозрачными крылышками, такими же красивыми, как плавники золотой рыбки.
Но ни одна золотая рыбка не была так роскошно позолочена, как этот миниатюрный дракончик. Он весь сверкал в солнечных лучах, он казался вылепленным из золота. Его крошечная головка была нежного светло-зеленого цвета, а глаза желтые, как лимоны. Каждая из его шести позолоченных ножек заканчивалась крохотной лапкой, а хвост ближе к кончику переходил из золотистого в зеленый. Это был изумительный дракончик.
Муми-тролль закрутил крышку (с дырочкой для воздуха) и осторожно опустил банку на мох. Затем он лег на живот и принялся рассматривать дракончика, который подплыл к самой стенке и открыл свою маленькую пасть, всю усаженную белыми зубками.
«Он злой, – подумал Муми-тролль. – Такой малюсенький, а злой. Что бы такое сделать, чтобы ему понравиться… И что он ест? Что едят драконы?..»
Взволнованный и озабоченный, он снова взял банку в лапы и понес ее домой, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы дракончик не ушибся о стеклянные стенки. Ведь он такой крохотный, такой нежный…
– Я буду любить тебя, буду о тебе заботиться, – шептал Муми-тролль. – Ты можешь спать ночью на моей подушке. А когда подрастешь и мы с тобой подружимся, ты сможешь купаться со мной в море…
Муми-папа занимался своей табачной рассадой. Конечно, дракона можно было бы и показать. Но Муми-тролль решил, что не стоит. Лучше он спрячет его на несколько дней, чтобы он немного освоился. Ведь можно сделать из этого тайну и дожидаться самого интересного, того момента, когда он покажет дракона Снусмумрику.
Муми-тролль крепко прижал к себе банку и с самым безразличным видом направился к заднему крыльцу. В это время все домашние были во дворе, около веранды. Когда же Муми-тролль попытался проскользнуть в дом, любопытная мордашка малышки Мю выглянула из-за бочки с водой:
– Что у тебя там?
– Ничего, – буркнул Муми-тролль.
– Это банка, – сказала Мю, вытягивая шею. – Что у тебя в ней? Почему ты ее прячешь?
Муми-тролль бросился вверх по ступенькам и влетел к себе в комнату. Он поставил банку на стол, в ней бушевал шторм, и дракончик сидел, свернувшись в клубочек, закрыв голову крылышками. Немного погодя он стал постепенно распрямляться и показывать зубы.
– Это больше никогда не повторится, – пообещал Муми-тролль. – Прости меня, пожалуйста. – Он открыл крышку, чтобы дракончик мог осмотреться, а затем пошел и запер дверь на щеколду. Ведь никогда не знаешь, чего ждать от этой Мю.
Когда он вернулся к дракончику, тот выбрался из воды и сидел на краю банки. Муми-тролль осторожно протянул лапу, чтобы его погладить.
И тут дракончик открыл пасть и выпустил маленькое облачко дыма. Красный язычок вырывался из пасти, подобно языку пламени и так же быстро исчезал.
– Ай, – сказал Муми-тролль, потому что обжегся. Не сильно, но все-таки.
Он пришел в полный восторг от дракона.
– Ты сердитый, да-а? – растягивая слова спросил Муми-тролль. – Ты ужасно страшный и кровожадный, да? Ах ты мой славный маленький проказник!..
Дракончик фыркнул.
Муми-тролль забрался под кровать и откопал там свой ящик с припасами: несколько блинчиков, уже немного засохших, половину бутерброда и яблоко. Он отрезал от всего по кусочку и разложил на столе возле драконника. Тот обнюхал угощение, смерил Муми-тролля презрительным взглядом и вдруг с невероятной быстротой ринулся к подоконнику и атаковал большую жирную муху.
Муха отчаянно зажужжала, когда дракончик, вцепившись в ее загривок своими зелеными лапками, выпустил ей в глаза облачко дыма.
И вот уже заработали челюсти, утыканные белыми зубками, да время от времени широко раскрывалась пасть, в которой постепенно исчезала муха.
Расправившись с мухой, дракончик облизнулся, почесал за ухом и насмешливо посмотрел на Муми-тролля.
– Вот ты какой! – воскликнул Муми-тролль. – Ах ты мой маленький!
В этот момент мама ударила в гонг, это был сигнал к обеду.
– А теперь будь паинькой и подожди меня здесь, – сказал Муми-тролль. – Я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Секунду-другую он стоял, не сводя с дракончика любящего, восторженного взгляда, тот, однако, был явно не склонен к нежностям, и Муми-тролль, прошептав «пока, дружок», быстро спустился по лестнице и выбежал на веранду.
Не успела Мю опустить ложку в кашу, как тут же завела:
– А кое-кто тут у нас что-то прячет в стеклянных банках…
– Попридержи язык, – сказал Муми-тролль.
– Можно подумать, – продолжала Мю, – что кое-кто в нашем доме собирает пиявок и мокриц, а может, даже и сороконожек.
– Мама, – сказал Муми-тролль. – Ты же знаешь, что если у нас в доме и есть пиявки, от которых невозможно отвязаться, так это…
– Бу-бу-бу-бу-бу, – сказала Мю, пуская пузыри в стакан с молоком.
– Что? – оторвался от газеты папа.
– Муми-тролль принес нового зверька, – объяснила мама. – Он кусается?
– Он слишком маленький, чтобы кусаться, – пробормотал сын.
– А он когда подрастет? – спросила Мю. – Мы его скоро увидим? Он умеет говорить?
Муми-тролль не отвечал. Снова они все испортили. А ведь по-людски надо бы как: сперва ты что-то держишь в тайне, а потом преподносишь сюрприз. Но если живешь в семье, какие уж тут сюрпризы и тайны. Им все известно заранее, и их ничем не удивишь.
– Я думаю после завтрака сходить на речку, – высокомерно процедил Муми-тролль. – Мама, скажи им, чтоб не заходили в мою комнату. А то ведь в случае чего я за последствия не отвечаю.
– Хорошо, – сказала мама и посмотрела на Мю. – Ни одна живая душа не войдет к тебе.
Муми-тролль с достоинством доел свою кашу и удалился.
Снусмумрик сидел возле палатки и красил пробковый поплавок. Увидев его, Муми-тролль снова с удовольствием подумал о своем дракончике.
– Ох уж эти мне родственнички, – сказал он. – Порой они просто невыносимы.
Не вынимая изо рта трубку, Снусмумрик хмыкнул в знак согласия.
Какое-то время они сидели молча, проникаясь духом товарищества и мужской солидарности.
– А кстати, – неожиданно заговорил Муми-тролль. – Тебе во время твоих странствий никогда не доводилось встречать дракона?
– Тебя не интересуют ни саламандры, ни ящерицы, ни крокодилы, – после продолжительного молчания сказал Снусмумрик. – Ты имеешь в виду именно дракона? Нет. Они все перевелись.
– А может быть, один все-таки остался, и кто-нибудь поймал его в банку? – задумчиво проговорил Муми-тролль.
Снусмумрик поднял глаза и, присмотревшись к своему приятелю повнимательнее, понял, что того прямо-таки распирает от восторга и нетерпения. Поэтому он без колебания отверг подобное предположение:
– Я так не думаю.
– Очень может быть, что он не больше спичечного коробка и извергает пламя, – зевнув, продолжал Муми-тролль.
– Это невозможно, – сказал Снусмумрик. Уж он-то знал, как себя вести, когда тебе готовят сюрприз.
Его друг, закатив глаза, произнес:
– Дракон из чистого золота с крохотными-крохотными лапками, который мог бы стать необыкновенно преданным и повсюду тебя сопровождать… – И Муми-тролль высоко подпрыгнул и закричал: – Это я его нашел! У меня теперь есть мой собственный маленький дракон!
Пока они поднимались к дому Снусмумрик прошел через все стадии недоверия, изумления и восторга. Он был неподражаем.
Они поднялись по лестнице, осторожно открыли дверь и вошли в комнату.
Банка с водой по-прежнему стояла на столе, но дракончик исчез. Муми-тролль заглянул под кровать, посмотрел за комодом, он обшарил всю комнату, он заглядывал в каждый закуток и звал:
– Иди сюда, дружочек, иди сюда, мой маленький умненький дракоша…
– Послушай, – сказал Снусмумрик, – вон же он на занавеске.
Дракончик действительно сидел на гардине.
– Как он туда забрался?! – в ужасе воскликнул Муми-тролль. – А вдруг он оттуда свалится… Ты только не шевелись. Обожди немножечко… Я сейчас…
Он стащил с кровати матрас с постельными принадлежностями и расстелил все это на полу под окном. Потом взял старый сачок для ловли бабочек и поднес его дракончику под самый нос.
– Прыгай! – прошептал он. – Ну, давай же. Только потихонечку…
– Ты его испугаешь, – сказал Снусмумрик.
Дракончик раскрыл пасть и зашипел. Он вцепился зубами в сачок и зажужжал, точно маленький моторчик. И вдруг, взмахнув крылышками, оторвался от гардины и принялся носиться по комнате под самым потолком.
– Он летает, он летает! – закричал Муми-тролль. – Мой дракон летает!
– Естественно, – сказал Снусмумрик. – Да не прыгай ты так. Успокойся.
Но вот дракончик, прервав свой полет, завис в воздухе, и крылышки его вибрировали, как у ночной бабочки. Затем он спикировал прямо на Муми-тролля, укусил его за ухо, да так, что тот взвыл от боли, и, взмахнув крыльями, перелетел на плечо к Снусмумрику.
Он придвинулся вплотную к уху Снусмумрика, зажмурил глаза и застрекотал.
– Такой маленький, а такой проказник, – изумился Снусмумрик. – Он весь аж раскалился. Что это он делает?
– Ты ему понравился, – сказал Муми-тролль.
Во второй половине дня вернулась домой фрекен Снорк, навещавшая бабушку малышки Мю, и, разумеется, сразу же узнала, что Муми-тролль поймал дракона.
Дракон сидел на столе возле чашки Снусмумрика и облизывал свои лапки. Он перекусал уже всех, кроме Снусмумрика, и всякий раз, рассердившись, прожигал на скатерти дырку.
– Какой он милый! – сказала фрекен Снорк. – Как его зовут?
– Ничего особенного, – пробормотал Муми-тролль. – Обыкновенный дракон.
Лапа его, медленно двигаясь по скатерти, потянулась к дракончику и дотронулась до одной из позолоченных ножек. В тот же миг дракончик резко повернулся, зашипел и выпустил маленькое облачко дыма.
– О, как мило! – воскликнула фрекен Снорк.
Дракончик придвинулся поближе к Снусмумрику и понюхал его трубку. На том месте, где он сидел, на скатерти образовалась круглая коричневатая по краям дырка.
– Интересно, может ли он и в клеенке прожечь дыру? – сказала мама Муми-тролля.
– Еще как, – подала голос малышка Мю. – Да он только немного подрастет и спалит весь дом. Вот увидите! – И она ухватила кусок торта.
Тут же набросившись на нее, словно маленькая фурия, дракончик укусил ее за лапку.
– Вот чертенок! – взвизгнула Мю и замахала на дракончика салфеткой.
– Если ты будешь так говорить, то не попадешь на небо, – немедленно вмешалась Мюмла, но Муми-тролль ее перебил:
– Дракончик не виноват! – запальчиво воскликнул он. – Дракончик подумал, что ты хочешь съесть муху, которая сидела на торте.
– Да иди ты со своим дракончиком! – закричала Мю, не на шутку рассердившись. – И вообще, он не твой, а Снусмумрика, потому что он любит только его!
На какое-то время все замолчали.
– Тут не о чем спорить, – сказал Снусмумрик, вставая. – Пройдет еще час-другой, и он будет знать, кто его хозяин. А ну-ка. Лети к хозяину!
Но дракончик, сидевший у него на плече, вцепился в него всеми своими лапками и стрекотал, как швейная машинка. Снусмумрик взял это странное создание двумя пальцами и накрыл крышкой от кофейника. Затем отворил застекленную дверь и вышел в сад.
– Он ведь задохнется, – сказал Муми-тролль и приподнял крышку.
Мгновенно вырвавшись на свободу, дракончик подлетел к окну и, опершись лапками о стекло, уставился на Снусмумрика. Через минуту он начал попискивать, а его золотистая окраска приобрела сероватый оттенок.
– Драконы, – неожиданно заговорил Муми-папа, – исчезли из общественного сознания примерно семьдесят лет назад. Я отыскал их в энциклопедическом словаре. Вид, просуществовавший дольше всех, принадлежал к той эмоциональной разновидности, которая обладала наибольшими термическими возможностями. Они весьма упрямы и никогда не меняют своих взглядов…
– Спасибо за кофе, – сказал Муми-тролль, поднимаясь из-за стола. – Я пойду к себе.
– Сынок, а не оставить ли нам твоего дракона на веранде? – спросила мама. – Или ты его возьмешь с собой?
Муми-тролль промолчал.
Он подошел к застекленной двери и распахнул ее. Сверкнув, точно молния, дракончик вылетел в сад, а фрекен Снорк закричала:
– Ты же его больше не поймаешь! Зачем ты это сделал? Я даже не успела его как следует рассмотреть!
– Можешь пойти к Снусмумрику и посмотреть, – мрачно произнес Муми-тролль. – Он сидит у него на плече.
– Мой дорогой сыночек, – грустно сказала мама. – Мой маленький Муми-тролль.
Не успел Снусмумрик взять в руки удочку, как прилетел дракончик и уселся к нему на колено. Он был в диком восторге, он приплясывал от радости, что снова видит Снусмумрика.
– Ночь будет лунная, – сказал Снусмумрик и смахнул с колена крошку дракона. – Брысь. Убирайся. Лети домой!
Но он, конечно же, понимал, что гнать его бесполезно. Дракончик ни за что от него не отстанет. А драконы, как известно, доживают до ста лет.
Снусмумрик озабоченно посмотрел на маленькое сверкающее существо, которое из кожи вон лезло, чтобы завоевать его благосклонность.
– Ну, конечно, ты у меня красавец, конечно, ты умница, – сказал он. – И здорово, если ты останешься со мной. Но понимаешь, Муми-тролль…
Дракончик зевнул. Потом он поднялся в воздух, опустился на потрепанную шляпу Снусмумрика и улегся спать, свернувшись клубочком. Снусмумрик вздохнул и забросил леску в воду. Свежевыкрашенный оранжевый поплавок покачивался на мелкой волне. Снусмумрик знал, что сегодня у Муми-тролля едва ли появится желание удить рыбу. Беда с этим драконом…
Время шло.
Крошка дракон несколько раз просыпался, чтобы поймать муху, и снова возвращался на облюбованное для сна место. Снусмумрик вытащил пять плотвичек и угря, которого пришлось бросить обратно в реку, потому что он бился, извивался и никак не хотел утихомириться.
Ближе к вечеру появилась лодка, плывущая вниз по течению. У руля сидел молодой хемуль.
– Клюет? – спросил он.
– Так себе, – ответил Снусмумрик. – Ты далеко?
– Да не очень, – сказал хемуль.
– Бросай сюда линь, дам тебе несколько рыбешек, – сказал Снусмумрик. – Обернешь их во влажную газету и запечешь на углях. Увидишь, получится отлично.
– А что ты хочешь взамен? – поинтересовался хемуль, он не привык получать подарки.
Снусмумрик рассмеялся и снял шляпу со спавшим в ней дракончиком.
– Послушай, – сказал он. – Возьми-ка его с собой и выпусти подальше отсюда в уютном местечке, где много мух. Шляпу сложи так, чтоб она напоминала гнездо, и оставь где-нибудь под кустиком.
– Это дракон? – недоверчиво спросил хемуль. – Он кусается? А ест он часто?
Снусмумрик зашел в палатку и вернулся с кофейником.
На дно кофейника он положил пучок травы и осторожно опустил туда спящего дракончика. Сверху накрыл его крышкой и сказал:
– В носик кофейника заталкивай мух и время от времени капай чуток водички. И не беспокойся, если кофейник вдруг раскалится. Ну вот и все. Через несколько дней сделаешь, как я сказал.
– Не так уж и мало за пять плотвичек, – пробурчал хемуль, выбирая линь.
Вскоре лодка заскользила вниз по реке.
– Не забудь, что я тебе говорил про шляпу, дракончик очень к ней привязался, – прокричал вдогонку Снусмумрик.
– Хоро-шо-о, – отозвался хемуль, исчезая за излучиной реки.
«Ох, и достанется ему от дракончика, – подумал Снусмумрик. – Ну, да ничего, как-нибудь переживет».
Муми-тролль появился лишь после захода солнца.
– Привет, – сказал Снусмумрик.
– Привет, – ответил Муми-тролль. – Поймал что-нибудь?
– Кое-что есть. Присядешь?
– Да нет, я ведь просто так, мимо проходил, – пробормотал Муми-тролль.
Наступила тишина. Но это была совершенно особенная тишина, напряженная, неестественная. Наконец Муми-тролль спросил как бы между прочим:
– Ну как, он светится в темноте?
– Кто – он?
– Дракон, конечно. Я подумал, что будет интересно… если вдруг окажется, что эта букашка светится.
– Я действительно этого не знаю, – сказал Снусмумрик. – Пойди домой и посмотри.
– Но я же его выпустил! – воскликнул Муми-тролль. – Он разве здесь не появлялся?
– Да нет, – Снусмумрик раскурил свою трубку. – От этих дракончиков всего можно ожидать. А когда они видят большую жирную муху, то забывают обо всем на свете. Такие уж они, драконы. На них нельзя полагаться.
Муми-тролль долго молчал. Затем присел на траву и сказал:
– Наверное, ты прав. Ничего страшного, что он улетел. Да, пожалуй, так даже лучше. Послушай-ка, а вот этот твой новый поплавок, он ведь здорово смотрится на воде, правда?
– Да вроде ничего, – согласился Снусмумрик. – Я и тебе такой сделаю. Ты же завтра придешь удить рыбу?
– Конечно, – сказал Муми-тролль. – Это уж само собой.


***

Индивидуалочников не было, зато я нанесла пользу обществу, собрав у Аллы в кабинете второй компьютер. Начальство предложило мне приходить на работу в июне общаться исключительно с компьютерами, мне это кажется здравой мыслью. Совсем не ходить на работу три месяца я с ума сойду, от детей я притомилась, а железки - это хорошо, это можно.



Потихонечку читаю дальше Сенеку.
kata_rasen: (Default)
Friday, May 8th, 2015 10:33 pm
— Дело было так. В большом классе, в центре, я составил натюрморт из «авторитарных» предметов: две чашки с аляповатыми розами, из тех, что горкой стоят в сервантах — неприкосновенные жители обывательских квартир, вазу, такую же роскошную, пузатый чайник, обремененный какими-то идиотским цветами, бездарное блюдо с инкрустацией (не знаю, чьи мозги его сконструировали), но дорогое,— все это расставил на столе, да еще перед натюрмортом установил рамку — передвигая ее, можно менять композицию,— и спрашиваю у детей: «Что это такое?» — «Натюрморт»,— отвечают. «А зачем?» — «Рисовать». «Рисовать?» Тогда я беру и обливаю всю эту дорогостоящую прелесть белилами. Дети обалдели. Я быстренько вызываю к себе самого старшего мальчика, даю ему банку с красной гуашью и предлагаю ему вылить сверху. Потом велю всем закатать рукава и запустить руку в это красочное месиво и руками, без всяких кисточек нарисовать на планшете паровоз. Знаешь, все с ума сошли, пятилетним детям закупают колонковые кисти, да еще по размеру. Зачем это нужно?
Часа полтора они в диком восторге рисовали паровоз, кто как мог, кто как хотел. Потом мы сняли планшет с паровозом со стены, вышли с ним во двор и устроили шествие по кругу. Такой шум, гам, а тут я говорю: «А теперь разорвите!» Слушай, они сделали это с не меньшим наслаждением, чем сам рисунок. «А теперь склейте эти обрывки так, чтобы вышел паровоз лучше прежнего!» Склеили — вышел такой паровоз: пар из ноздрей! И вот несколько занятий в таком парадоксальном духе.
Смотрю, дети уже привыкли, что дядя Армен им что-то такое выдает, и тут я прихожу в класс, сажусь в угол и сижу. Сижу себе и сижу, а они ждут. Потом надоело ждать, руки зудят — рисовать хочется — и пошли рисовать, не спрашивая, что рисовать.
— Ты создал атмосферу. Атмосферу «хеппенинга», праздника.
— А в такой атмосфере детям не нужна тема. Сначала они освободились от стереотипного представления, что раз пришел на урок по живописи, значит, надо заниматься живописью. Что значит надо? В искусстве нет «надо», в нем есть «хочу», поиск того, чего же я хочу.
— К тому же ты научил их не дрожать над собственными шедеврами. Ни из чего не делать культа — ни из сервизов, ни из творений. Но как на это смотрят родители? Не стали ли дети после твоих уроков обливать гуашью сервизы в сервантах?
— Знаешь, очень нормально смотрят. У нас в Армении с этим просто. Детям до пяти лет многое позволяется. Почитай «Путешествие по Армении» Битова, там об этом правдиво написано. К тому же учитель у нас — это особенный человек. Если я сказал родителям, что так детям будет лучше,— все, никаких вопросов. А насчет порчи сервизов — не знаю. Никто пока не жаловался. С детьми нельзя застывать на каком-то единственном своем художественном принципе. Если сегодня ты рвал картины — завтра ты их береги. Завтра ты их вывесь на самое почетное место. А послезавтра покажи, что все вывешенное — ерунда. Можно было бы то же самое решить иначе. Лаконичнее. Или наоборот. Главное — тысяча способов, тысяча вариантов. Будет из чего выбирать свое.
— О, тогда я тебе расскажу про свой опыт. Как-то раз я пообещала детям сделать выставку их рисунков. Выбрала из каждой папки самые неудачные и развесила на стенде. Родители восторгались этой «антивыставкой». Все как один. Дети сперва тоже были довольны — рисунки красиво подписаны, имя, фамилия, сколько лет. Солидно. А потом одна девочка, Анечка-профессор, очень серьезная особа пяти лет, сказала: «У меня в папке есть Буратино, хороший, а вы повесили плохой. Вы пошутили, да?»
Тогда я раздала детям папки, и они сами отобрали свой работы действительно наиболее удачные.
— Это тоже бой «конформизму». Все верно: раз их рисунки выставили, раз учительница выбрала — значит, так надо и так правильно. Интересно, а если бы не нашлась такая Анечка, как бы ты поступила?
— Не знаю.
— Хорошо, что ты говоришь «не знаю». Момент сам подскажет тебе решение, если ты не чурбан. Всего не предвидишь, на такую Анечку-профессора всегда надежда есть, а? Если ты сам закоснел, что ты можешь дать детям и что ты можешь получить от них? Если мне неинтересно ловить рыбу, то и детям это дело быстро наскучит, правильно считаю?
— Верно,— говорю я, вспоминая, как мы ловили рыбу и как поймав долгожданных рыбешек, отпустили их на волю. Безрезультатна наша ловля? Нет. Результатом был сам процесс ловли рыбы, равно как результатом была не картина с паровозом, а само рисование картины.
— Будем сушить одежду,— Армен включает утюг.— Утюг паровоз, он едет по рельсам,— Армен проводит утюгом по первой брючине,— а вокруг клубы дыма...
Из обыденного дела — сушки одежды — Армен устраивает целый спектакль.
— Армен, а ты здесь рисуешь?
— Я здесь рыбу ловлю. Разве ты не знаешь, что я профессиональный рыбак? — Армен сводит глаза к переносице, складывает рот буквой «о», изображает рыбу.
— Ты профессиональный артист!
— Правильно замечаешь! Как образованная женщина ты не можешь не знать крылатого выражения «искусство быть самим собой». Вместе с детьми мы и овладеваем этим искусством. Может, тогда из наших детей не вырастут такие скучные взрослые, а?

(с) Лена Макарова

Часто мы очень поверхностно судим о нашем доме. Мы часто смотрим на него и прежде всего видим только то, что с ним не так. Исходя из того, что такая тенденция является крайне устойчивой, я сочла необходимым подходить к оценке домов с точки зрения матери Терезы. Когда я думаю о том, как она входила в дом, я представляю себе, с какой огромной любовью в сердце она делала это. И неважно, что это за дом, неважно, какой в нем беспорядок, неважно, как много вещей в доме нуждаются в починке или заботе, я абсолютно уверена, что она этого не замечала, потому что она прежде всего стала бы искать в нем огромной доброжелательности и скрытых в нем и нереализованных преимуществ. Она стала бы искать хорошее в обитателях этого дома и была бы счастлива поддержать их своими советами. Если вы тяготеете к тому, чтобы судить себя слишком сурово, то использование этого образа поможет вам относиться к своему дому не поверхностно, а с любовью.
Самый надежный способ иметь хорошие отношения со всеми заключается в том, чтобы желать добра каждому человеку. И когда вы это делаете, люди, стараясь оправдать ваши ожидания, действительно делают лучшее из того, на что они способны. Точно так же дело обстоит и с домами. Когда вы начнете смотреть на ваш дом и видеть в нем то особенное, что присуще только ему, вы сможете производить в нем необходимые изменения с совершенно другим настроением, отличным от того, с которым вы ищете в нем слабые места.
Каждый дом, как и любой человек, имеет свои специфические особенности. Чем больше вы способствуете тому, чтобы усилить его позитивные качества, тем больше будет у него таких позитивных качеств. Обратите внимание на то, как красиво окна на вашей кухне пропускают полуденный свет, а может быть, прямо напротив окна вашей спальни растет прекрасное дерево. Темно-золотистый дуб на балясинах вашей лестницы может оживить коридор, который без этого выглядел бы довольно скучно. Когда вы обратите внимание на то, что действительно лучше для вашего дома, вы начнете ощущать, как те же самые качества начинают проявляться в других областях вашей жизни.
Один из наиболее вероятных подводных камней фэн-шуй заключается в умении сосредоточиться на том, что не так с самим зданием, а не на том, что именно в нем плохо работает. Это подтверждает случай из моего прошлого, который произошел много лет назад, когда я, едва достигнув совершеннолетия, решила пройти курс лечения у психоаналитика. Я выбрала врача с самыми выдающимися рекомендациями, но во время консультаций мы концентрировались только на том плохом, что происходило со мной. И хотя ее наблюдения в принципе были верными, по истечение некоторого времени я стала относиться к себе все хуже и хуже, и поэтому я решила прекратить наши встречи. Второй психоаналитик, к которому я попала, ничем не прославился, но с того самого момента, как я переступила порог ее кабинета, она видела все то хорошее, что было во мне. Она указывала мне на мои потенциальные возможности и на те многочисленные преимущества, о существовании которых я и не подозревала.
Этот замечательный врач также увидела во мне то, что требовало обратить на себя внимание, но она дала мне понять, что, работая вместе, мы можем с легкостью преодолеть такие препятствия. Мы это сделали, и я почувствовала, что начала не просто выздоравливать, но и расти экспоненциально. Она увидела во мне хорошее. Она поверила в меня. Когда вы увидите в чем-то хорошее, вы можете также увидеть и то, как оно расцветет от ваших похвал. И это утверждение особенно верно, когда дело касается наших домов.
Иногда практика фэн-шуй имеет тенденцию к тому, чтобы заниматься только домами, а не людьми, которые в них обитают, хотя на самом деле нельзя отделять жилища от людей, которые живут в них. Когда вы увидите хорошее в одном, то вы обязательно увидите, как это хорошее отражается в другом. Модель фэн-шуй, воплощенная в доме, является прототипом модели, которая затем находит свое воплощение в человеке, который в нем обитает, и наоборот. Обнаружив хорошее в своем доме, вы создаете хорошие условия для того, чтобы люди, живущие в нем, обнаружили что-то хорошее в самих себе.
(...)
Однажды мне позвонил мужчина и сказал, что окно в его доме "смотрит" прямо в кирпичную стену другого дома. Он сказал также, что из-за этого он постоянно испытывает такое ощущение, как будто в любом деле он неизменно натыкается на некие непреодолимые препятствия. Мужчина хотел узнать, связано ли это каким-то образом с фэн-шуй той самой глухой кирпичной стены. Я предложила ему ряд способов, которые могли бы исправить его положение, но он не испытывал особого энтузиазма в том, чтобы последовать моим советам. Наконец я спросила его: "А что для вас означают кирпичи?" Прежде чем ответить мне, он в течение некоторого времени поразмыслил над моим вопросом и сказал: "Для меня они являются символом стабильности и силы". И тогда я сказала ему, что ему следует сделать эту стену своим союзником, что она может стать источником стабильности и силы в его жизни. Я побудила его к тому, что он должен поблагодарить эту стену за привнесение в его жизнь этих новых качеств. Позднее он сказал мне, что сразу после того, как это сделал, колесо его фортуны закрутилось в другую сторону. Таким образом ему удалось сделать эту стену своим союзником и помощником в том, чтобы осуществить свои мечты.
(...)
Если в вашем доме всегда парит беспорядок и хаос, когда кучи неразобранных бумаг захламляют ваши столы, в раковине на кухне вечно навалена куча грязной посуды, а одежда разбросана по всему дому, то это может указывать на то, что вы цените порядок и аккуратность меньше, чем что-либо другое в вашей жизни. Многие семьи, в которых есть маленькие дети, вдруг обнаруживают для себя, что немного беспорядка - это просто необходимая часть того стиля жизни, которая предполагает, что дети должны чем-то забавляться и в чем-то проявлять свои творческие способности. Я знаю одну счастливую и благополучную семью, которая живет в таком доме, который выглядит, как будто по нему только что прошелся торнадо. Однажды, когда одна из обитательниц этого дома хотела показать мне какую-то статью, ей пришлось перерыть всю огромную кипу пожелтевших от времени старых газет, которые хранились в углу комнаты под старой клеткой для хомяка, которая буквально балансировала на них. В их доме был беспорядок, потому что то, что является самым главным в их жизни, зиждется на чем-то еще. (Когда у вас дома есть маленькие дети, то просто нереально помышлять о том, чтобы у вас в доме не было беспорядка.)

(с) Дениза Линн

***

Свежим глазом обозрела нервную систему и задумалась над лимбической системой. Лимбическая система обеспечивает память, эмоциональные реакции и адекватное социальное поведение. Плюс там же обоняние. Если известно, что у меня нарушены память, эмоциональные реакции и социальное поведение, а в анамнезе фигурируют обонятельные галлюцинации, то не надо ли предположить, что речь идёт не только о функциональном нарушении, но и о структурном? Судя по отсутствию заметной динамики нарушений, возможна какая-то резидуальная органика. Помню, когда мы ходили на практику в Бурденко, во мне витала мысль, что хорошо бы сделать МРТ и посмотреть, что же всё-таки внутри у этого чёрного ящика с тараканами. Сейчас снова захотелось. Если есть отклонения в структуре (что более чем вероятно), то мне интересно, какие именно. Не то что бы я рассматривала это как возможность сложить ответственность на субстрат (поскольку посредством сохранной коры можно восторжествовать почти над чем угодно), но если понимаешь, что глючит, можно подумать над тем, что с этим сделать. Например, можно спустя тринадцать лет всё-таки внять речам коллеги (которая в том самом медицинском учреждении рекламировала мне возможности психотропных препаратов в области произвольной регуляции состояния) и попробовать навлиять на нейромедиаторную систему. Может быть, не так топорно, как это обычно делают мои коллеги-смежники, но тем не менее. Оставляя за кадром психодинамический аспект, собственно, что мы имеем? В первую очередь, нарушение ориентировки и адаптации (которые обеспечиваются потрохами мозга). А это, например, может быть одним из факторов, который определяет итоговую динамику.

Прочие потроха пока не вызывают у меня такого живого интереса, потому что их хреновую работу я вполне могу пережить (хотя она меня порядком задалбывает), а вот то что мозги неправильно работают, это очень сильно мешает жить.

Читать физиологию тягостно и муторно, но я её всё равно прочитаю. Я чувствую, что там кроется масса интересного, просто за занудной манерой изложения это неочевидно. А ещё я внезапно хочу Витакера, "Полуночные размышления семейного терапевта".

Дорогое бессознательное, ты вчера приснило мне совершенно чудесный сон; присни, пожалуйста, сегодня ещё один - что ты думаешь про то, куда нам жить дальше?