ТВ + 1 + 2 + 3 + 4 + 6. Жим на кулаках - 24, пресс, кобра, в настроение - перевёрнутая поза, немного. Сегодня вышла из дома без эспандера, ощутила, что в жизни чего-то не хватает, завтра исправлюсь и суну в сумку эспандер. А то как-то я себя не ощущаю самураем, когда у меня планшет с собой есть, а эспандера нету.
Пришла на производство к семи утра, ни одного воспитателя там не обнаружила, в семь пятнадцать начали приводить детей, и за неимением альтернативы их сдали мне. Я мысленно выругалась на того человека, который должен был дежурить по жаворонкам, пошла в дежурную группу и там доделала тренинг ветра, глядя одним глазом на жаворонков, пока не пришли местные воспитатели.
Детей на удивление было мало, рисовала буквально с пятью, произвели разнообразных носочков, осваивали штриховку. Митя не такой дятел, как я первоначально думала: хотя он очень запущенный, но старается брать то, что я показываю, и уже пытается правильно держать мелок, а не судорожно стиснув в кулаке. Ариша с Верой наконец развелись у меня в голове в два разных человека: насколько Вера была несовместима с рисованием как деятельностью, настолько же Арише оно родно и органично. Мама Кристины радостно говорит, что Кристина дома рассказывает, что она со мной рисовала, но я думаю, что это эффект попугая, потому что сопровождение с Кристиной по стопятьсот раз проговаривает, что, с кем, как они делали, а самой Кристине на уровне переживаний рисовать явно не особенно нравится. Я бы тоже не любила, если бы это до такой степени делали мной.
С производства поехала учиться. Половина аудитории оказалась набита всё нашей же вечерней группой, мы были очень рады ещё раз друг на друга посмотреть. Гуру вошёл в аудиторию, обозрел знакомые лица и весело сказал: "Здравствуйте, второгодники! Вопросы есть?" Сегодня гуру был другой, более лёгкий, более тёплый, может быть мы у него в голове перебрались из категории дятлов, подлежащих вправлению мозга, в категорию воспитанников, с которыми можно просто общаться. Занимались шеей, до вечера в разнообразных направлениях сворачивали друг другу шеи. Рустам в качестве партнёра тяжек, потому что всё время контролирует процесс и ни фига не даёт ничего прочувствовать, зато он мне сразу подсказывает, когда я ошибаюсь. Движения мне пока даются трудно, но гуру сказал, чтобы нас это не беспокоило, потому что если это включать в практику, оно в какой-то момент откроется и пойдёт само, совсем необязательно, чтобы это случилось сейчас. Короткие рычаги, которые у гуру так красиво выглядят, на практике мне пока не понравились, длинные удобнее. Правда гуру очень аккуратно намекнул, что это может быть потому, что меня смущает слишком плотный контакт. Сейчас про то же самое читаю у Гамильтон. На самом деле, да, хотя мне важно, чтобы меня касались, я всё ещё не вполне комфортно чувствую себя в контакте с телом другого человека, мне нужна какая-то дистанция, хотя бы эмоциональная.
Гуру говорит, что нет, опускаться до перечисления конкретных мышц - это ложный путь, нужно понимать направление движения, форму, и от формы отталкиваться.
Разговаривали с Рустамом о высоком, Рустам совсем не верит в гуру-йогу, он верит в метод. Я ощущаю это наоборот, я в первую очередь припадаю к стопам гуру, а потом уже чем-то затейливым с ним занимаюсь. По большому счёту, я и сейчас пришла не так за мануалкой, как припасть. Ну, получила ответ на свой вопрос, испытала счастье при виде гуру, выяснила, где у меня затык и получила представление о том, насколько у меня на данный момент область шеи пластична. Оказалось забавно, подвижность ограничена, причём асимметрично, тоже с правой стороны. Ну ладно, ладно, я уже поняла, что всё плохо справа!
С Нармин сегодня тоже разговаривали об учителях, Нармин говорит: "Мне везло на учителей, они все были мягкие и понимающие". Я говорю: "Я тоже считаю, что мне везло на учителей, но мои в основном были крокодилами". Я действительно думаю, что это большая радость и большая удача - иметь жёстких и требовательных наставников. Но до понимания этого тоже надо найти. А может и нет, может просто разным людям нужны разные наставники, и со мной, например, только крокодилы могут что-то сделать, а нежной и прекрасной Нармин не надо крокодилов.
Мне кажется, что первичен сам процесс ученичества, его глубинная основа, а предмет обучения - это просто повод, зацепка, чтобы было, о чём поговорить. Я не могу, например, сказать своим дятлам: "Не верьте тому, что вы знаете, опирайтесь на свой непосредственный опыт", - то есть могу, но на меня посмотрят странно. Я могу спросить: "А какой формы глаза у человека?" "Круглые!" - хором отвечают дети. "Посмотрите, пожалуйста, друг на друга, какие у вашего соседа глаза?" "Ой, - реагируют дети на сдвиг сознания, - тоже миндальные!" (Это мы рисовали котов и попутно учили умное слово "миндалевидный".) Точно так же и гуру нуждается в чём-то, посредством чего можно учить. Например, это может быть массаж. Например, это может быть цигун. Например, это может быть школьный курс физики и астрономии. В первую очередь я прихожу учиться пути учителя, я ищу у наставников того, что позволяет учить и делать это хорошо; затем я учусь и ещё чему-то. И опять, не чтобы стать профессионалом, а чтобы это влилось в обычную жизнь и стало незаметным, но изменило качество. Ты ходишь, носишь посуду, что-то куда-то кладёшь, попутно разминаясь и делая растяжку, касаешься другого человека, и твоё прикосновение целительно, болтаешь с кем-то и мягко меняешь его состояние сознания. Не работа, не деятельность, скорее просто образ жизни, способ бытия.
Хорошо иногда вспоминать, что цель буддизма - не становление буддистом, а достижение блага для себя и блага для других, и цель йоги таким же образом не в становлении йогином. Говоря в общем, таким образом мы просто пытаемся всё-таки стать хорошими людьми и сделать счастливыми себя и окружающих. А техника - просто наши игры и игры наших учителей. Игры не надо принимать слишком всерьёз.
Я поняла, что мне важно про метод, когда я могу сказать: "Я получила это от своего наставника", - то есть когда я переживаю, что это гуру дал, очень адресно, именно мне нужно это делать. Это, и ещё обратная связь от тела, когда метод идёт естественным образом, и его хочется делать, нравится делать. Тогда можно очень долго пилить, даже не имея поддержки в виде группы. Это как раз та штука, которая позволяет не умирать от жажды в пустыне бесконечных трактатов. А когда много учителей, но ни с кем нет близости, тогда у человека много методов, но ни об одном из них он не может на самом деле сказать: "Гуру дал мне это", - и тогда он не чувствует удовлетворённости, и ему надо собирать ещё и ещё. Это на самом деле не про нехватку методов. Это про недостаток близости, отсутствие переживания ученичества. Когда это есть, тебе не нужно много, ты и так получаешь столько, что дай боже как-то переварить испытанное. Хотя в разное время действительно нужны разные методы, потому что человек не статичен, а постоянно меняется, но одно дело, когда ты бегаешь и ищешь, а другое, когда есть непосредственное знание: гуру даст мне то, что мне нужно, и он сделает это вовремя.
Совсем не обязательно, чтобы это был всё время один и тот же данный в ощущениях человек. Бывает и как у Марпы-лоцавы, который, как сказано, знал сто восемь языков, потому что имел сто восемь учителей.
Очень важно, я думаю, сознавать, что когда мы приходим учить, мы приходим для людей, а не для того, чтобы нагнуть людей под нашу систему. Тому, кто может больше, нужно дать больше, тому, кто может меньше, нужно разжевать так, чтобы он взял столько, сколько он может, тому, кто может по-другому, нужно дать возможность делать по-другому и дать ему переживание того, что это не страшно - быть другим, а даже интересно, и для остальных в том числе.
Ваня сейчас рвётся в бой на развитии речи, мы ещё только квадратики рисуем, а он уже пишет целые слова. Лена сердится, зачёркивает: "Слово писать неправильно, я велела квадратик". Я думаю, это неправильно и оскорбительно, если человек может слово, пусть у него будет слово, пусть будет своё, более трудное задание. И если у кого-то незабудковая кошка, то лучше поговорить о породе "британская голубая" и вспомнить Мэри Поппинс, чем говорить, что не бывает таких кошек. Всегда лучше сказать "да", если есть хоть какой-то повод сказать "да".